чернобыль в моей смерти
Ну вот, мемуар.
Маме позвонила внезапно возникшая из забытья подруга и сказала: "громыхнуло".
Мама пересказала мне. Я спросила: "атомный взрыв? это ведь атомная станция?"
"Нет, вроде бы, реактор не задело. Обычная авария."
Через неделю мама уже не могла говорить. А еще через неделю мне пришлось выбирать цвет гроба.
То есть, 4-я стадия и есть 4-я стадия, но пару месяцев у нас еще, наверное, было.
Отец работал на ликвидации последствий. Начальником. Работами руководила армия, и это, конечно, правильно. Таких главных начальников было несколько, потому что работали вахтовым методом.
В этот ад входили голыми и выходили из него тоже голыми. Вещи с собой, в принципе, можно было брать, но они оставались там.
Несколько раз он вот так сходил.
Он уже был сильно не здоров, но медкомиссию все-таки прошел. При всем практичном коварстве сов.власти на эту миссию посылали не обреченных, а более-менее здоровых.
А через год его похоронили.
Маме позвонила внезапно возникшая из забытья подруга и сказала: "громыхнуло".
Мама пересказала мне. Я спросила: "атомный взрыв? это ведь атомная станция?"
"Нет, вроде бы, реактор не задело. Обычная авария."
Через неделю мама уже не могла говорить. А еще через неделю мне пришлось выбирать цвет гроба.
То есть, 4-я стадия и есть 4-я стадия, но пару месяцев у нас еще, наверное, было.
Отец работал на ликвидации последствий. Начальником. Работами руководила армия, и это, конечно, правильно. Таких главных начальников было несколько, потому что работали вахтовым методом.
В этот ад входили голыми и выходили из него тоже голыми. Вещи с собой, в принципе, можно было брать, но они оставались там.
Несколько раз он вот так сходил.
Он уже был сильно не здоров, но медкомиссию все-таки прошел. При всем практичном коварстве сов.власти на эту миссию посылали не обреченных, а более-менее здоровых.
А через год его похоронили.