![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Внедрюсь немножко в несопредельное, а именно на (неизбежно) дикий запад, запишу пару мыслей, которые явно можно, а то и нужно развить.
Посмотрев с дочерью фильм «Завтрак у Тиффани», восполнив, так сказать, пробел образования, заподозрила неладное и пролистала повесть, которую лет сто тому (еще до ее написания в 1958, стало быть) так и не дочитала. Сегодня ни чтение, ни персонаж не показались скучными. Это небезынтересный меланж с кучей отсылок направо и налево.
Экранизация загоняет сюжет в лав-стори, банализирует его, возвращает коту недостающий глаз, но целое остается небанальным, благодаря Одри, конечно, несравнимой. И в этом же фальшь. Это не ее роль. Одри, европейская аристократка, была бы гармонична в роли самой себя, европейской аристократки в НЙ, но никак не сироты Лулы-Мэй, деревенщины из Техаса, даже прошедшей через специфический треннинг. Капоте, оказывается, хотел на эту роль Мэрилин Монро, и тут было бы все гармонично.
Какова же оригинальная, литературная героиня? Холли, бывшая Лула-Мэй – удачная Лолита, сумевшая вырваться, сменить имя и жизнь, хотя старт у нее был похуже. Деревенская, а не буржуазная сирота попадает в жесткие руки коновала, а не в отманикюренные ладони изысканного сладострастника. Видит выход в подъеме (пусть специфическом), а не в опрощении (брак с люмпеном). Наконец, выживает, а не умирает. Это очень важно: уметь выжить.
Лула интересна, Лола – нет, что логично: в этом случае, автор – так себе американец, его дело - критиковать.
Поскольку два зорких и разных писателя изобразили, пусть с разными акцентами, одно и то же явление, напрашивается вывод, что типаж девочки-вампа возникает в 40-50е и представляет собой новое в то время явление. Но вывод этот ложен.
Набоков явно не позаимствовал персонаж у Капоте (1955 против 1958 года), насчет обратного влияния сведений у меня нет, но есть контрпример.
Капоте – сын семнадцатилетней матери по имени Лилли-Мэй. Фамилию носил по отчиму-кубинцу (вспоминаем Жозе из повести). Отчим, конечно, в президенчи (это у меня бразильский акцент) не метил, но автор прав: любую тему стоит довести до апогея.
Таким образом, пошлое имя героини, раннее созревание и богемные потуги – атрибуты не 60-х (как в фильме) и не 40-х (как в книге), а вполне 20-х годов. Здесь не помешал бы социальный портрет американского общества начала века, но его нет под рукой.
Тема эта + поиски подобных персонажей в других лит. произведениях + сравнительный анализ персонажей могли бы подойти даже и для диссертации в стиле излюбленных у коллег женского пола (тут я о филологах, забавы ради) «Женский образ и т.д.»
Что мне еще посмотреть?
Небольшой постскриптум по поводу стиля. Итак, маленькое черное платье – привет из Америки. Но оно а) от Живанши и б) на европеянке до мозга костей. Что Мэрилин? На фоне статуэтки-Одри даже Жаклин Кеннеди, пардон, Онассис выглядит широконосой простушкой. (Все они умерли и пусть покоятся в мире.) Тем самым, именно этот фильм протягивает шифоновый мост между Америкой и Европой, уравнивает их, обучая одну стилю, а другую – тому, что первая (то есть вторая, тут все сложно) существует. Но поскольку я изучила вопрос очень поверхностно, то сама в этом все еще не уверена.
Посмотрев с дочерью фильм «Завтрак у Тиффани», восполнив, так сказать, пробел образования, заподозрила неладное и пролистала повесть, которую лет сто тому (еще до ее написания в 1958, стало быть) так и не дочитала. Сегодня ни чтение, ни персонаж не показались скучными. Это небезынтересный меланж с кучей отсылок направо и налево.
Экранизация загоняет сюжет в лав-стори, банализирует его, возвращает коту недостающий глаз, но целое остается небанальным, благодаря Одри, конечно, несравнимой. И в этом же фальшь. Это не ее роль. Одри, европейская аристократка, была бы гармонична в роли самой себя, европейской аристократки в НЙ, но никак не сироты Лулы-Мэй, деревенщины из Техаса, даже прошедшей через специфический треннинг. Капоте, оказывается, хотел на эту роль Мэрилин Монро, и тут было бы все гармонично.
Какова же оригинальная, литературная героиня? Холли, бывшая Лула-Мэй – удачная Лолита, сумевшая вырваться, сменить имя и жизнь, хотя старт у нее был похуже. Деревенская, а не буржуазная сирота попадает в жесткие руки коновала, а не в отманикюренные ладони изысканного сладострастника. Видит выход в подъеме (пусть специфическом), а не в опрощении (брак с люмпеном). Наконец, выживает, а не умирает. Это очень важно: уметь выжить.
Лула интересна, Лола – нет, что логично: в этом случае, автор – так себе американец, его дело - критиковать.
Поскольку два зорких и разных писателя изобразили, пусть с разными акцентами, одно и то же явление, напрашивается вывод, что типаж девочки-вампа возникает в 40-50е и представляет собой новое в то время явление. Но вывод этот ложен.
Набоков явно не позаимствовал персонаж у Капоте (1955 против 1958 года), насчет обратного влияния сведений у меня нет, но есть контрпример.
Капоте – сын семнадцатилетней матери по имени Лилли-Мэй. Фамилию носил по отчиму-кубинцу (вспоминаем Жозе из повести). Отчим, конечно, в президенчи (это у меня бразильский акцент) не метил, но автор прав: любую тему стоит довести до апогея.
Таким образом, пошлое имя героини, раннее созревание и богемные потуги – атрибуты не 60-х (как в фильме) и не 40-х (как в книге), а вполне 20-х годов. Здесь не помешал бы социальный портрет американского общества начала века, но его нет под рукой.
Тема эта + поиски подобных персонажей в других лит. произведениях + сравнительный анализ персонажей могли бы подойти даже и для диссертации в стиле излюбленных у коллег женского пола (тут я о филологах, забавы ради) «Женский образ и т.д.»
Что мне еще посмотреть?
Небольшой постскриптум по поводу стиля. Итак, маленькое черное платье – привет из Америки. Но оно а) от Живанши и б) на европеянке до мозга костей. Что Мэрилин? На фоне статуэтки-Одри даже Жаклин Кеннеди, пардон, Онассис выглядит широконосой простушкой. (Все они умерли и пусть покоятся в мире.) Тем самым, именно этот фильм протягивает шифоновый мост между Америкой и Европой, уравнивает их, обучая одну стилю, а другую – тому, что первая (то есть вторая, тут все сложно) существует. Но поскольку я изучила вопрос очень поверхностно, то сама в этом все еще не уверена.
