alta_voce | Entries tagged with культура

Умерли Гришка и Игорь Богдановы - близнецы, внесшие немалую лепту в физико-математическое образование подростков во Франции. 72 года. В последнее время были скандально известны чудовищными пластическими операциями. Изначально - видные были пацаны, славянская и негрская кровь.

Умерли оба вроде как от тяжелого ковида, непривитые, хотя это журналистская продажная версия, семья помалкивает.

Но речь, собственно, не о вышеизложенном.

В январе 2022 оба должны были предстать перед судом за мошенничествo - незаконно вытащили немалую сумму денег у богатого старичка.

Г. встрепенулся: "Так в январе был назначен суд? Оооони не умееерли."

Crossposts: https://alta-voce.livejournal.com/574046.html

5/09/2018

Херес, Tio Pepe.
Это не первая, о далеко не первая виденная винодельня. Но такого размаха прежде встречать не приходилось. Несколько целых скупленных кварталов с сохранившимися названиями улиц. И апельсиновыми деревьями. Цеха, погреба,склады, закоулки, торжественные залы, и по всему этому лабиринту петляет туристский поезд.

Технологии, конечно, примитивнее, чем в других местах: ведро направо, ведро налево. Гид формален и ускользающ. Достаю его, страдальца вопросами, чтобы хоть как-то разобраться. Цитирую слова гида: «Но мы же постоянно смешиваем старое с новым, вот и получаем тот же, неизменный вкус». Maître de chai из Коньяка услышав такое, немедленно утопился бы в ближайшей, намешанной по миллилитру бочке.
Знаете, как отличить сладкий апельсин от горького? – неожиданно затягивает гид явно стандартную присказку. Ха-ха-ха, надкусить! Что, правда, не знаете? У основания листьев горьких апельсинов – сердечко.

Бочки – это всегда красиво. Здешние – из Америки, французский дуб недостаточно смолист для здешней влаги, но традиционной формы.

На бочках кто только ни расписался. Царственные особы, главным образом. Но вот Кокто воспринял процесс то ли слишком насмешливо, то ли слишком серьезно: «здесь я пил кровь королей». Местные напитки, главным образом, бледного цвета.

( Read more... )

Возвращение в Кадис приготовило вечернее купание, яркий закат и блюдо морских гадов – самое неудачное в этом жанре.

Crossposts: https://alta-voce.livejournal.com/543148.html

2/09/2018, Севилья

Еще это день Индии. От таблицы цветочков, замеченной в апартаменте, в полночь, и до Пласа д'Эспанья, похожей на кошмарный Акшардам. Не зря здесь снимали звездные войны и еще что-то.
Еще цыганерия, конечно. В путеводителе цыган не называют цыганами. Это такая, видимо, политкорректность. Roms. A это уже напоминает практически византия, с малой буквы.

Отгадка одна – бывший ислам, две границы его.
Бар, почему-то «Ситроэн». Сидим под холодной влагой (баня наоборот) уличного кафе. Думаю про исламский глобализм, который размашистее и жовиальнее, как ни странно, оксидентального. Дай победить большому, и оно само взорвется изнутри.

Я рада этим границам. Во-первых, потому, что только это и существует по-настоящему – пограничность. Во-вторых, потому что о существовании этих точек начинаешь подозревать, только попадая в них. Никакое разглядывание исторических карт, никакое ввинчивание в учебники не дадут этого опыта – почти телесного. Настоящие мировые центры не есть краеугольные камни цивилизации. Это знание – не первой степени гмм... вовлеченности.

Еще, в тот же день, Juderia. Экспонатов мало и они не убедительны, ничего не сохранилось. Разве что синагоги, ставшие церквями. Но именно прогулка по бывшему еврейскому кварталу позволяет окончательно понять: Севилья – тайный великий город.

Площадь Испании

( Read more... )

Crossposts: https://alta-voce.livejournal.com/542275.html

1/09/2018

На подлете к Севилье – little boxes, как водится, и возле каждого – голубой прямоугольник бассейна. Густое лоскутное одеяло. Новая бедность есть старая состоятельность. Мир вписывает голубизну-однодневку в охряную вечность, чтобы убедить в правильности того дня, который (уж) достался.

Фламенко. Индийские архивы.

Табачная фабрика – символ того, что земля пытается быть неплоской. Но с корабля мы попадает не на фабрику, а на бал.
Сижу над тапас, разнообразие коих в полутьме не имеет большого смысла, и пытаюсь разобрать по оборкам испанские юбки.
Это тот вульгарный верхний слой, на который, казалось бы, жаль терять время: Эйфелева, круассаны, Лувр; Биг Бен, пуддинг, фиш&чипс etc. Но на поверхности кармически не быть. Проходит новый виток, и опять все можно, на новом, с ионийской улыбкой, уровне.

Итак, вглубь. С одной стороны, конечно, танец живота. С другой – цыганщина, Индия вроде как. Витиеватые скобки Востока, зажимающие Запад в тиски в его же вотчине. Это общий закон: каждая сменяющая цивилизация добавляет пуританства к сменяемой, посягая на чувственность. Что логично: чувственность = расслабленность, такую цивилизацию легче победить.
Живот прикрывается тканью, трикотажем; что есть, тем и прикрывается. Слабость организует защиту нападением, заменяет естество символом. Ножные браслеты (чувственность) сменяются каблуками и кастаньетами (агрессия). Наготу женского тела имитирует нагота гитары, плоская недвусмысленная нагота. Гитара – самый вульгарный в мире инструмент, и самый популярный. Вот и еще по поводу каблуков: отделяют от геи-матушки.

Отдельного рассуждения достойны, пожалуй, кабальеро, предпочитающие донн быкам. Казалось бы, танец преимущественно женский и вот же, в эпицентре феномена – честные 50/50. Юбки, естественно, нет, живота, в основном, тоже. Цивилизационные бесчинства – вот же они.
Оборка – канонизация, укрощение складки, настоящий вызов естественности. Мир развивался неосознанными путями, а я тут двигаюсь по краю и рассматриваю швы. Какое явление из тех, чью историю можно отследить и принять, какое отвергнуть? Нечто возникло, сформировалось, обросло поджанрами и канонами, а, может, лучше бы всего этого не было? Ответа нет.
Шаль – ограничение античности с ее более размашистыми полотнами, бахрома – щедрость, оборка – настоящая загадка. Одно понятно: чтобы полюбить Испанию, надо как следует отъехать от Франции.

Не было ли вам скучно, сеньор?

Гипертелесность допускается там, где допускается любая телесность, нетренированность, отсутствие спец. отбора, где практически любое тело гармонично практически в любом, свойственном месту движении.

Тело не должно быть тренированным, тело должно быть привычным.

В статике танцовщицы выглядят моложе и красивее. Танец вытаскивает агрессивный оскал, с намеком на вечность, безвозрастность. С мужчинами, как водится, наоборот.

Бычья голова на стене похожа на волчью и человечью.

Crossposts: https://alta-voce.livejournal.com/541489.html

Теперь на вопрос "какая муха меня укусила?" ответ однозначен: берлинская. Мелкая округлая тварь, похожая на клеща, но летучая, саданула в руку в двух местах. На ребре кисти явно останется шрам - если оно вообще заживет (инцидент произошел неделю тому), на пальце - быть может, нет, но выводы очевидны: этот город любит меня так же, как и я его: терпит с трудом, норовит уязвить.

С моей стороны ничего не меняется: культурологически каждый визит в Берлин - проветривание мозгов, не больше. Потому что я не люблю пазлы, а этот город есть пазл из множества случайных кусков взамен потерянных. Картинка меняется, что правда, местами поблескивает, но калейдоскопы я тоже не люблю.

Ниже - случайные картинки, мелькнувшие перед глазом телефона на неделе. Со случайными же комментариями.

В первый же день отправилась гулять с бывшим коллегой. Он любит этот город, хорошо его знает. Здесь, мол, жил годами Дэвид Боуи, а напротив - Иги Попп. До сих пор бродят туристы с чемоданами: покажите нам Боуи. Здесь был дворец спорта, а теперь - социальное жилье. Ничего не будет, увы.

Я вполне себе люблю пасторали на фоне римских развалин. Правда в том, что то не Рим. Обычное, казалось бы дело: пришли варвары и все разгромили, но в данном случае модель не работает. Развалины эти не живописны, не историчны и застроены лишь бы как. Ядовитое место.

При этом, можно ли было сделать по-другому? Нужно ли? Пожалуй, нет. Да, искусство жить на руинах тут доведено до абсолюта. Веселись, пока все опять не рухнуло в бездну.

А если повезет - можно отхватить такой, например, кусок пазла.

А если ты достаточно незряч, то у потомков может случиться вполне счастливое детство.
( Read more... )

Crossposts: https://alta-voce.livejournal.com/534291.html

«Намдев» буквально означает «имя Бога».

Оказывается, в Индии полно ложных саддху (surprise! surprise!).
Под личиной святого аскета могут скрываться:
а) преступники, скрывающиеся от полиции;
б) беглые алиментщики;
в) просто мошенники, требующие денег за благословение, особенно от бесплодных матрон.

Чтобы отличить поддельного саддху от настоящего, сообщает РС устами своего гуру, нужно предложить ему выкурить чиллум - индийский народный косяк. Причем, нужно, чтобы испытуемый сам раскурил самокрутку. Во-первых, он должен делать это уверенно, со знанием дела. Во-вторых, от курения развязывается язык, и персонаж все расскажет сам.

Осталось научиться добывать ганджу и болтать на местных языках, т.е., скорее всего, самому сделаться саддху. Но тогда можно обойтись и без косяка, и без языка, потому что настоящие саддху видят друг друга.

Неожиданно заинтересовалась американской историей. То ли потому, что посмотрела несколько фильмов на тему, то ли фильмы смогла посмотреть потому, что тема не совсем пуста для меня. (Только не спрашивайте, плиз, что за фильмы.)

Раньше такое было невозможно. Если бы все повернулось чуть-чуть по-другому, и случилось бы сдавать экзамен на американское гражданство, пришлось бы страдать, пожалуй, побольше, чем от истории кпсс. Там было понятно: коммунизм, несвобода, выживание. А тут, спрашивается, за что боролись? В культурологическом познании мира я двигалась в глубь истории, вплоть до исчезновения ее, до прикосновения к первожречеству, прарелигиям. Где, спрашивается, Вашингтон с Линкольном, а где Гермес Трисмегист.

Теперь же, от того, видимо, что желаемый путь уже проделан, достаточно забавно смотреть на новенькое, где-то вычисляя модель, а где-то - ее отсутствие.

То есть весь этот огромный континент для меня по-прежнему пустоват, но наблюдать законы заполнения пустоты бывает достаточно забавно.

Эдвард Саид, король Хуссейн, Омар Шариф - все из одной школы.

Текст здесь. А теперь пробежимся по выставке.

Целая стена, временная, но большая увешана "паническими сказками" (1967-1973).

Червяк, решивший, что он несамодостаточен.

( забудь про трафик всяк сюда входящий )

Трейлеры фильмов на фоне CAPC ( Read more... )

Несколько образцов графики в цвете. Графика - Ходоровского, цвет - его жены Паскаль Монтандон. Они работают под псевдоником Паскалехандро. ( Read more... )

Архивное
( Read more... )

Хвалебное письмо Леннона и Йоко Оно с просьбой перевести "Imagine" на испанский и обещанием что-нибудь профинансировать. Сдержали обещание.

"Архитектура" выставки в здании CAPC

Проекты афиш к фильму "священная гора"
( Read more... )

Фильмовый аркан
( Read more... )

Белая стена создает коридоры и эзотеричность. В прозрачном кубе можно полистать книги. ( Read more... )

Из коридорного - тени на фоне карт таро ( Read more... )

Трон для несостоявшегося фильма "Дюна", скульптор Гигер ( Read more... )

Сценарий ( Read more... )

Бред 70-х ( Read more... )

Кадры из видео. Ходоровский гадает Жанне Моро на марсельском таро, которое она знает гораздо лучше, чем он. ( Read more... )

Писать о Ходоровском, быть может, преждевременно: я всего лишь на 80-й, примерно, странице первой автобиографии, а всего их две. Первая повествует о семейной истории, а вторая, надо полагать, - о приключениях, собственно, хулигана/маргинала, незаметно сделавшегося мэтром. Но условия таковы, что я не только дописать, но и дочитать толком ничего не могу, пусть в данном случае речь идет о развлекательном, нескучном чтении.

Можно ли из истории своей семьи устраивать мистико-реалистический балаган? Сам по себе жанр, быть может, и гармонирует с местом рождения автора, хотя, насколько я понимаю, относительно других латино-американских, Чили - страна дистиллированная, без особенных миракул. Но, допустим, я ошибаюсь. Как относиться к трупу прадеда, до худших времен хранящемуся в ванне с медом, к другому пра-пра, изгнанному аж Изабеллой и Фердинандом, к диббуку, вселившемуся в деда, к близнецам, рождающимся от кастрата, вырожденно-белым львам как модели поведения людей, инцесту, глупости, клятвоотступничеству - и все это в романе, персонажи которого - предки. Фраза длинная, потому обойдется без вопросительного знака.

Автор понимает и местами старается объясниться: прошлое, мол, нестатично, мы вправе его менять, корректировать, делать ярче, особенно если там один мрак. Самые сумрачные места надо обозначить, но не более того. Дальше - карнавал. Каково на нем предкам, мы вряд ли узнаем. А потомку? Подобный подход, следует признать, может оказаться психотерапевтичным. Ужасная история семьи - не очень удачный старт, она будет преследовать всю жизнь, как диббук заполняя сознание. Если же ее подкорректировать, удастся радоваться повседневности. В этом, кажется, одна из разгадок: хорошо и весело жить сегодня, без оглядки на прочие времена. Здесь наблюдается мистический провал: автор принадлежит современности, несмотря на широту интересов и посягательства на вечность в виде мемуаров (прошлое) и фантастики (будущее).

Что касается разнообразия жанров - я и сама такая (как всегда, про себя, а что делать). Кино вот только не снимаю и не буду, садо-мазо скучновато как жанр; Ordo Templi Orientis - институция забавная, но все-таки новая.

Ходоровский современен, в хорошем смысле слова и в плохом. Где-то у него есть твиттер, в котором каждый день он пишет МУДРОСТЬ. Но в целом тут больше не от хахама в вечности, а от хулигана в 70-е: скверное качество съемки, неотточенность тел и случайность голых поз. Да, и дурацкие наряды там, где они есть. Может, и неплохое было время, но общий его смысл - промежуточность, недоделанность.

Преимущества нынешней современности (70-е давно в прошлом) - в том, в частности, что некоторые вещи теперь не эпатируют буржуа, а развлекают. Символом тенденции может служить, в частности, обсуждаемая выставка.

Детям вход - не очень-то запрещен. Висит, правда, предупреждение, но алкоголь все еще опаснее. Безмерность базилики перегорожена сооружениями, именующимися архитектурными (эфемерность архитектуры в действии), образующими сколько-то арканов. Число и номера арканов можно выбирать произвольно - значение всегда отыщется, на то и таро.

Таро, к слову, - это просто таро, его бояться не надо. Вот видео, где Ходоровский гадает Жанне Моро на марсельском таро, не зная, что она эксперт. Oбоим весело, а Жанна вся в бриллиантах, и никуда они не денутся.

На этой выставке можно утонуть, долго разглядывая рисунки и тексты "Паник", а можно выйти быстро. Можно подвиснуть во времянках, набитых комиксами и, сидя на неудобных стульях Андре Пютман, рассматривать все подряд. Самое, следует признать, эзотерическое из всех выставочных созерцаний. Положа руку на сердце, кто из интеллектуалов разбирается в комиксах? Кому из любителей комиксов придет в голову явиться на такую выставку? То-то.

Что же мы, носители русско(язычно)й культуры? Тут отставание ого-го. Немножко издавали Ходоровского в Колонна, кто бы сомневался, Пабликейшнс, дальше - молчок. Французский перевод биографии, которую я сейчас пытаюсь читать, - среднего, мягко говоря, качества. Проскальзывают чилийские слова в местечковом быту, которые переводчики хотели, видимо, перести позже, да и забыли. Русские топонимы транскрибируются непечатными, в буквальном смысле, символами (это ж надо было до такой степени рыться в недрах ворда!) и пр. Но это существует просто потому что существует. Если это хаос, его легко не заметить. Если же развлечение и карнавал - почему бы не усмехнуться.

Есть чему поучиться и чему позавидовать - витальности, работоспособности, возможности потратить 12 лет на нереализованный проект (фильм "Дюна") и назвать эти 12 лет счастливейшими в жизни. Ходоровский должен быть в городе Б. в октябре. Посмотрим.

Иллюстрации следуют.

Подробные плакаты объясняют, как, собственно, получилось, что половина Парфенона оказалась в Лондоне и там остается, и почему это хорошо. Этакие большие объяснительные записки.

Во-первых, метопы, составляющие большую часть коллекции, уже никак не приладишь на то, что осталось от Парфенона.

Во-вторых, артефакты вывозились из Турции, а не из Греции, и вывозились для того, чтобы их спасти, ибо турецкие власти только вот сейчас озаботились охраной неисламских древностей и усердствуют в этом не очень, а 200 лет тому и вовсе уничтожалось все подряд.

В-третьих, надо радоваться тому, что артефакты находятся на уровне глаз, и можно их в подробностях рассмотреть. Если бы они остались на месте, и если бы каким-то чудом уцелели, то были бы наверху, над колоннами.

Инициатором вывоза мрамора был лорд Элгин.

Религия ухмыляющихся богов.

Что же касается героев, то им приходится геройствовать. Все метопы посвящены битве кентавров с лапифами. ( Read more... )

В Британском музее, на деревянной скамейке в античном стиле, и со спиной и головой, прислоненными к мрамору, меня посетило необыкновенно острое чувство единства культуры.

Было ли подобное в планах музейных работников, трудно сказать. Скорее всего, это получалось автоматически, экспонаты прибывали те, которые удавалось достать и довезти, из важных, стратегических мест, и экспонатов настолько много, что генеральная линия проступает сама по себе.

Боги, безусловно, крылаты (иногда и люди тоже, но это уже вторично), быки почитаемы; важно ли, чтобы орнамент был позакругленнее или поквадратнее - этому способны улыбаться ионической улыбкой не только боги.

Жалко, конечно, что великие эпохи разломаны на куски и запаяны под стекло, но зато можно видеть их все месте, перескакивать из одной в другую. Но самая большая жалость - в том, что Карфаген все-таки был разрушен.

Терракотовые фигурки с Крита, 1450-1200 г. до х.э.

В промежутках между разными сбоями, да и во время оных, перечитываю "Стыд" (http://lib.ru/POEZIQ/RUSHDI/styd.txt).
Это первый роман Рушди, который случилось прочесть, еще в "Иностранной литературе", упавшей в жестяный ящик, и один их тех немногих за жизнь опытов, когда немедленно запоминаешь имя доселе неизвестного автора и впредь читаешь все от него.

Увы, скверные периоды невозможно пережить лишь однажды. Они восстают из отработанного пепла воспоминаний опять и опять, когда попросту застигнет случайное дежа-вю, или пройдет виток, люстр, и через весь прежний ужас нужно пройти сначала. Вступать в реку необязательно, она подплывет сама, и захлестнет опять, и будешь смотреть сквозь мутную воду. Помогает лишь то, что знаешь: это переживаемо, и это переживаемо. В таких случаях стоит пытаться углядеть в прожитой эпохе хорошее. Вот, Рушди.

Что же первое приходит в голову через 25+ лет?

Когда в стране происходит ужас, помогает выжить то исконное, живое, что есть в, не побоюсь этого слова, народе. В Пакистане, искусственно созданной стране, с искусственно выдернутым из индийской бесконечности народом, такое сохранялось.

Да, это русофобские записки. Во мне бурлит кровь властителей не только западных, но и восточных. Мне можно.

Что мы имеем в России? Высокой народной культуры, идущей из глубин и гармонично влившейся в современную культурную систему, не существует. Боги, конечно, чувствуют прорехи и шлют пророков, но одной Арины Родионовны в качестве пифии все-таки маловато, а у Родиона был в руках топор.

После бунта западная культура, не успев, как следует, угнездиться, была подвергнута обструкции. В итоге хоть к чему-нибудь приобщиться можно было следуя холодной логике, а не зашитым внутри архетипам.

Ростки того, что успело проникнуть за годы относительной свободы, многочисленны, но молоды, слабы корнями. Исконное же не то существовало, не то не развивалось, не то и то, и другое. Даже когда вершится новая мифология (так порой классифицируют Рушди), в нее вписаны традиционные узоры. Если же канона нет, успех зависит от художественного чутья мифографа, а оно чаще всего отсутствует.

Нынешняя идеология навязывает уникальность русского пути, т.е. идея пустоты к качестве истории культуры жива как никогда.

Все не просто даже в более удачных случаях, ресурс не бесконечен. Оригинальный Омар-Хайям не признан в его время и не так переведен. Омар-Хайям Рушди не пишет стихов.

Общий культурный прогноз: так себе.

Следовало бы порассуждать об индивиадуальном пути как спасении, но я написала это все в транслите (возмовны опе*атки) и сейчас попытаюсь уйти домой и не искать троллейбус и серый блочный дом. Тот блочный дом сменил цвет на розовый.

Current Location: град инь/ян

Воспользовавшись советом друзей, с книгой именно этого византиниста я бродила по тому, что некогда было Городом, и не без пользы.

Инстинктивную тягу к Византии никакими причинами, кроме кармических, не объяснишь, так же, как и инстинктивное неприятие ее (как в моем случае), но речь здесь не о субъективностях.

Византийская культурная парадигма намного интереснее, чем, допустим, французская (как бы к обеим ни относиться), потому хотя бы, что исторически ближе к тому, что с некой натяжкой можно принять за абсолют. Но при любом сравнении, уместном или нет, следует все-таки быть минимально в контексте даже с неинтересной стороны.

Следующий абзац некорректен, потому что частное и общее смешано в нем в одну кучу:

"Вы будете удивлены, но Коко Шанель однажды сказала: «Интересно, почему все, к чему я прикасаюсь, становится византийским?» Казалось бы, она последний человек, про кого можно было такое предположить, однако это дословная цитата. Шанель делала свою крупную бижутерию из дешевого камня, из блестящих камешков, стекляшек — и, оказывается, это началось после ее знаменитого визита в Италию, когда она съездила в Равенну и посмотрела византийские мозаики."

Слово "Byzance" во французском языке употребляется в нарицательном смысле. "C'est Byzance" значит "роскошь", "люкс", и именно в этом смысле, боюсь, его использовала Коко Шанель.

Таким образом, абзац следовало бы переписать, исходя из более общих смыслов. Византия, мол, стала во французском языке символом роскоши, и именно в этом смысле упомянута знаменитой и т.д., которая, впрочем, отчасти могла убедиться в логичности идиомы, навестив бледнейшую копию Византии по ту сторону Альп. А в переводе цитаты, цивилизационно расширяясь, следовало бы все-таки заменить Византию на золото. У царя Мидаса - сами понимаете.

Город Ла-Сьота служил формальной целью, чтобы проехаться по стремноватой route de crêtes - дороге с видами, соединяющей Кассис с оным Ла-Сьота. Помимо видов, были и культурные резоны. Во-первых, вроде бы именно в этом городе зародилась игра в петанк. И, во-вторых, полное название фильма братьев Люмьер "Прибытие поезда" - "Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота". (Про в-третьих и в-четвертых мы ничего не знали, они обнаружились методом извозчика и представлены в иллюстрациях.)

Если петанк - всего лишь незамысловатая народная игра (пусть и моложе кино), то случайная причуда братьев свет-Люмьер навязывает городку едва ли не вселенскую роль. Любое начало есть вторжение в пустоту, не лишенную подложки исторических смыслов. Мелкая колония, отделившаяся от массилийской, в конце концов приняла имя La Ciutat, что по-провансальски значит cité. Таким образом, а) имеем город, б) это город вообще, у него даже нет названия.

( Что за географически-культурные новости? )

Но надобно народу, которому вы пать,
Скорее дать свободу, скорей свободу дать!

Как правильнее? "бать"? "тать"?

Веселая берлинская газетка называет девушку с бородой новой европейской Зисси. Действительно, символ. А я только статью про Вену (1914-2014) отослала.